Неточные совпадения
— Хе! хе! А почему вы, когда я тогда стоял
у вас на
пороге,
лежали на своей софе с закрытыми глазами и притворялись, что спите, тогда как вы вовсе не спали? Я это очень хорошо заметил.
На
пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой:
у стены на диване
лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Было ясно: с ней без меня был припадок, и случился он именно в то мгновение, когда она стояла
у самой двери. Очнувшись от припадка, она, вероятно, долго не могла прийти в себя. В это время действительность смешивается с бредом, и ей, верно, вообразилось что-нибудь ужасное, какие-нибудь страхи. В то же время она смутно сознавала, что я должен воротиться и буду стучаться
у дверей, а потому,
лежа у самого
порога на полу, чутко ждала моего возвращения и приподнялась на мой первый стук.
— Эх ты, матушка ты моя, — подсмеиваясь, прибавил Глеб, строгавший
у порога новое весло, — вестимо, прилучилось: я чай, корчится сердечный, зазяб совсем, зуб с зубом не сведет…
лежа на печи
у соседа.
Давыдкина изба криво и одиноко стояла на краю деревни. Около нее не было ни двора, ни овина, ни амбара; только какие-то грязные хлевушки для скотины лепились с одной стороны; с другой стороны кучею навалены были приготовленные для двора хворост и бревна. Высокий зеленый бурьян рос на том месте, где когда-то был двор. Никого, кроме свиньи, которая,
лежа в грязи, визжала
у порога, не было около избы.
Обряд венчанья кончился; церковные двери отворились. Впереди молодых шел священник, в провожании дьячка, который нес фонарь; он поднял уже ногу, чтоб переступить через
порог, и вдруг с громким восклицанием отскочил назад:
у самых церковных дверей
лежал человек, облитый кровью; в головах
у него сидела сумасшедшая Федора.
Мельник почесался… А делу этому, вот, что я вам рассказываю, идет уж не день, а без малого целый год. Не успел как-то мельник и оглянуться, — куда девались и филипповки, и великий пост, и весна, и лето. И стоит мельник опять
у порога шинка, а подле, опершись спиной о косяк, Харько. Глядь, а на небе такой самый месяц, как год назад был, и так же речка искрится, и улица такая же белая, и такая же черная тень
лежит с мельником рядом на серебряной земле. И что-то такое мельнику вспомнилось.
Приподняв фонарь, он осветил горницу: стражник
лежал в переднем углу под столом, так что видны были только его голые, длинно вытянутые ноги, чёрные от волос; они тяжко упирались согнутыми пальцами в мокрый, тёмный пол, будто царапая его, а большие круглые пятки разошлись странно далеко врозь. Авдотья
лежала у самого
порога, тоже вверх спиной, подогнув под себя руки; свет фонаря скользил по её жёлтому, как масло, телу, и казалось, что оно ещё дышит, живёт.
Целые семьи темнокожих канаков сидели живописными группами
у порога или
лежали, не стесняясь костюмами, на циновках внутри домов.
Играть при актере, при авторе! Сначала
у Таси дух захватило. Грушева, крикнув в дверь, ушла в столовую… Тася имела время приободриться. Пьесу она взяла с собой «на всякий случай». Книга
лежала в кармане ее шубки. Тася сбегала в переднюю, и когда она была на
пороге гостиной, из столовой вышли гости Грушевой за хозяйкой. За ними следом показалась высокая девочка, лет четырнадцати, в длинных косах и в сереньком, еще полукоротком платье.
Я что-то говорил, а он безучастно молчал. В дверях показалась Катра и, увидев его раздетым, отошла. Алексей равнодушно проводил ее глазами. Белый, уныло-трезвый свет наполнял комнату.
У кровати стоял таз, полный коричневой рвоты, на полу была натоптана известка, вдоль
порога кучею
лежало грязное белье, которым Алексей закрыл щель под дверью.
При входе в опочивальню княжны он остановился как вкопанный:
у порога лежал обезображенный труп Панкратьевны.
На пушистом ковре будуара,
у самого
порога,
лежала в глубоком обмороке Ирена.
Вокруг дома было множество лилий и роз, а
у самых стен и
у белого мраморного
порога лежали целые пласты зеленого диарита.
Она отворила дверь, перешагнула
порог и ступила на сырую холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босою ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где
лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу
у кровати, на которой
лежало что-то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.